Мы делимся на две части. Те, для кого полиция и скорая – это образы из кино, и те, для кого это глубоко личное. Потому что в скорой или в полиции часто бывает очень глубоко.

Я сел писать интервью с Анастасией Примов, продюсером Beautiful Corruption и документального сериала 24 Frontline, и остановился. Потому что прекрасно понимаю, что мимо части читателей это интервью, как и любое другое, пройдет «по диагонали». И решил написать один пост ДО интервью. Его тоже кто-то прочитает по диагонали. Но те, кого он зацепит, пусть их будет хоть еще несколько человек, по-другому прочитают интервью с Настей.

24 Frontline – это документальный сериал о молдавской полиции и скорой помощи. В конце поста будет ссылка на пилотную, 12 минутную серию. Потом будут выходить большие серии, по 40 или 45 минут. Следующая серия - через полтора месяца, потому что работы над каждой серией хватает.

На стене Facebook у Насти, после выхода пилотной 24 Frontline, под первым же постом  комментарий: «А это для чего? Разве недостаточно в новостях реалити-шоу об убийствах, пьяницах, наркоманах и убийствах/насилии/кражах?»

Этот комментарий удивительно резонирует с моим вчерашним постом про полное отрицание позитива в стране. Потому что 24 Frontline - это сериал про «ментов» и скорую, которые каждый день соприкасаются с алкоголиками, ублюдками и наркоманами, спасают их от себя, а часто и нас от них. Про то, что им, полиции и скорой, можно доверять и что на них можно положиться. Только заявить такое - это почти святотатство. Потому что как говорит общество? «Менты все продажные, а санитары скорой – низко квалифицированные и всегда опаздывают».

Тогда расскажу мою историю про 24 Frontline. Уже много лет прошло, а рассказываю в первый раз.

Моя жена попала в серьезную аварию в ночь на Рождество. В очень холодную ночь. Она возвращалась домой от подруги, еще и развозила в такси всех остальных участниц вечера. Перед выходом она позвонила, что везет мне салат, чтобы я не умер с голода.

Когда через полчаса ее не было, я немного напрягся. Или такси сломалось или легкая авария. Телефон жены не отвечал. Я начал одеваться, маршрут ее поездки мне был более- менее понятен. Ночью машин немного, решил, что мне хватит 20-30 минут, чтобы найти ее.

В этот момент зазвонил телефон. Жена. Незнакомый мужской голос сказал: «Ваша жена попала в аварию, это врач скорой помощи, приезжайте в скорую». И трубку положили.

Я уже был одет. Скорая недалеко от дома, я был там через пять минут.

Кто был там – знает, кто не был – не представляет, но больница скорой помощи – это не один длинный коридор. В первый раз, в волнении и страхе, это запутанный лабиринт с непонятными переходами, аппендиксами, лестницами и лифтами.

Я не был до этого в скорой никогда.

Когда я нашел жену, она была на носилках в коридоре. В сознание не приходила. Что с ней, я не знал, это было перед дверями рентген-кабинета, врачей рядом не было. Пожилая санитарка, спросив: «Муж?» сходу скомандовала: «У нее сломан таз, помогите мне ее подержать, пока я буду делать снимок».

Вы когда-нибудь брали на руки близкого человека, без сознания, за поясницу, зная, что внутри у него все переломано?

Рентген сделали, отвезли в реанимацию, готовить к операции. Нашел врача, который будет делать операцию. Он перечислил все повреждения (а их хватало) и ушел оперировать. Я даже не спросил его прогноз. Было понятно, что он его не даст.

Вот двери отделения реанимации. Вот канун Рождества и очень холодно. Вот какие-то люди. У меня в кармане десять тысяч леев, все, что было на тот момент дома, я взял с собой. Что делать дальше? Я же должен что-то делать…

Позвонил другу, у которого отец – завотделения в скорой. Другого отделения, не реанимации.

«Аркаша, я в скорой. Алла попала в аварию. Попроси отца, чтобы он завтра меня познакомил со всеми, кто будет нужен».

Через 15 минут вдруг появился Аркадий. Я не просил. С двумя бутылками воды. Первую я выпил залпом. От страха и растерянности у меня в горле пересохло так, что я почти не мог говорить.

Аркаша пробыл со мной до трех ночи. Не помню, чтобы мы разговаривали. Да и разговаривать было не о чем, из операционной никто не выходил. Просто бывают такие моменты, когда ваше счастье, если кто-то просто стоит рядом. Аркадий постоял.

В три он уехал, в пять закончилась операция. Потом у меня тупо болели ноги. Потому что сидеть перед операционной было не на чем, стоять глупо, и я просто ходил по коридору. Благо никого в нем не было, и никому я не мешал своей ходьбой от стенки к стенке.

Аллу провезли мимо в реанимацию. Живую. Хотя лица близких катастрофически меняются за пять часов на операционном столе. Так что это была не совсем Алла.

Дождался врачей. Их было двое. Прогнозы они снова не давали. Описали, что сделали и все. Ситуация на тот момент, как я уже потом понял, была еще неясная.

Я полез за деньгами. Это была моя первая взятка врачам. Или первая благодарность. До этого как-то все были здоровы, и к врачам особо и не попадали.

Со мной уже разговаривал молодой врач из пары. Он вернул мою руку с деньгами и сказал: «Нет. Не надо».

Через две недели, когда жена пошла на поправку, когда я понял, что бригада, которая ее оперировала ночью, больше не будет иметь к ее лечению отношения, когда я уже мог ходить по скорой с закрытыми глазами, я снова нашел этого врача и спросил:

- Почему вы не взяли денег?

- Мы не знали, останется ли она живой.

Из вчерашней переписки с Настей. Обсуждали, что ей пишут журналисты, которые считают, что Настя нарушила журналистскую этику, показывая в кадре «незаблуренные» лица. Закон Настя не нарушила, съемки шли после дотошных консультаций с юристами о том, что можно снимать, что нельзя, где нужно разрешение родителей и т.д. Она нарушила этику.

Настина цитата: «Просто в их мире нет ни смерти, ни секса, ни мата, ни слез, ни сожаления. В их мире есть поля, горы и замечательная солнечная Молдова, в которой, сука, самый большой рейтинг туберкулёза в Европе».

24 Frontline – это как стакан, который наполовину то ли полон, то ли пуст. Там есть наркоманы, ублюдки и алкоголики. Там есть люди, которым нужна помощь. И там есть полиция и скорая помощь. И каждый видит свою половину, когда смотрит сериал.

Пропустите скорую в следующий раз, когда услышите ее сирену. И даже если вы пешеход на пешеходном переходе и имеете право идти гордо, не поворачивая головы на водителей, пропустите скорую.

Посмотрите пилот 24 Frontline. А я скоро допишу интервью с Настей. Через пару дней.

P.S. На фотографии к посту - спасатели, которые работали на Московском проспекте в эти выходные.