Я питаюсь красотой. Мне очень важно чтобы вокруг меня было красиво. Одним из поводов уехать в Канаду было то, что мне сильно не хватало эстетики вокруг. Просто, по- честному, захотелось попробовать, как живётся там, где чисто, убрано и красиво.

Лучшая реклама Молдовы, это не наш виноград, не мамалыга и не Старый Орхей. Лучшая реклама Молдовы – это цвета наших времен года. Лавандовые поля. Поле подсолнухов. Яблони в цвету. Золото осени и холмы, укрытые снегом. Одна текстура переходит в другую. Лучшая реклама Молдовы – это  то, какая она разная. В нашем языке есть прекрасное слово для этого - Anotimpuri.

Моя амбиция – создать в селе Похребя, где я купила старый дом и землю, «мою» Молдову. Во-первых, моя Молдова – безупречно чистая. Во-вторых, она бережно относится к окружающей среде. В-третьих, все, что тебя окружает – прочное. В «моем» селе правильная канализация должна быть не только под моим домом. Чтобы мир был красивым, недостаточно, только свое г**** сливать в правильную яму, нужно, чтобы так делали и все соседи. Вот скандинавы, они уже живут правильно, думая на много поколений вперёд. A мы – мы пока в процессе взросления.

Мы должны однажды прозреть, наше отношение к земле доведет нас до катастрофы. Землю выжимают, землю вспахивают, землю убивают химикатами. А землю нужно беречь. Если у тебя завелись вредители, сделай так, чтобы появились божьи коровки. Это называется пермакультура. Процессами в земле нужно жонглировать, а не встревать в них. Только это стоит до х** денег. Я начала тратить на это деньги и не знаю, сколько еще придется потратить. Но есть только этот путь. Надеюсь однажды создать свой маленький рай в Похребя и разделить его с другими.

Дом – это не стены. Дом – это запахи. В пятницу утром я всегда пеку дома хлеб. Включаю духовку, и на двадцать пятой минуте в нашем доме начинает пахнуть счастьем. За семь лет в Канаде мы четыре раза поменяли дом. И мой муж дает запахам названия домoв в которых мы жили. Он может сказать: «У нас в доме пахнет, как Lavale или как в St Leonard»

Нужно быть очень приземленным человеком, чтобы эмиграция показалась тебе счастьем.

В Канаде я уже восьмой год, но для меня это не страна, а период в жизни. Эта страна воспитывает и меняет меня. Я набираю жизненный опыт, я смотрю, как ведут себя люди в  обществе, где работают законы и платятся налоги. Эта страна для меня как скульптор, который обтачивает меня со всех сторон.

Мой дом в Молдове. Мой дом – в Канаде. И я хочу, чтобы у меня был еще третий дом, в Европе.

Десять лет моей жизни со мной происходили не самые лучшие события. Я еще кормила первого сына грудью и на Новый год мы, с моим первым мужем, пошли в гости к моим родителям. Перед этим, в конце октября, я закончила ремонт в своей новой квартире, которую готовила к рождению ребенка. Мы о чем-то говорили с родителями, когда позвонил наш сосед и сказал, что в квартиру с улицы залетела петарда, и начался пожар. Когда мы вернулись, квартира уже догорала. В ту новогоднюю ночь я стояла на коленях перед пылающими окнами и плакала.

После смерти моего сына прошло одиннадцать лет. Но я и сейчас не готова об этом говорить.

Потеря сына навсегда притянула ко мне фразу Вуди Аллена: «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах».

Мои родители дали мне один жизненный template. Видишь, я уже стала забывать русские слова. Один брак, один мужчина, одна женщина, одна жизнь. Может я разочаровала их в первый раз, но Бог дал мне вторую попытку.

Мой папа не всегда был согласен с моим выбором одежды. Он из тех, кто мог укоризненно сказать, что попа уже закончилась, а юбка еще не началась. Но мне он ничего не говорил. Он шел к маме и тихо на меня жаловался, а уж мама просила меня переодеться. Это так мило.

Когда я сделала свое генеалогическое древо, то, неожиданно, румыны «Сурдуляк» превратились в украинцев «Сердуляк» по маминой линии.

Мой дедушка по маме русофил, а бабушка по отцу – прорумынка. Для нее румыны освободители, дня него – угнетатели. Так мы и живем в Молдове – два берега одной реки.

Когда я была шефом, а мой будущий второй муж моим подчиненным, мы не афишировали наши отоношения, чтобы не раздражать окружающих. Так получилось, что впервые мы переночевали с ним как муж и жена под одной крышей в первую ночь в Канаде. Он младше меня на восемь лет. Но это совсем не важно. Важно, что мы можем смеяться на пару.

Я смотрю русские передачи и русские фильмы, мой муж смотрит американские программы и американские стендапы. А потом мы делимся впечатлениями и нам интересно.

Мои книги с молдавскими кулинарными рецептами родились, как результат моего обучения в университете в Канаде. Только там я поняла, как в Молдове не хватает гастрономической литературы. Это очень непросто, делать книги от A до Z, когда у тебя нет своего издателя. Но эта работа того стоила, мне важно, что эти книги покупают в моей стране. Только это не национальная кухня, это рецепты моей семьи.

В одной моей любимой книге про жизнь экспатов в Румынии есть эпизод с голландкой, которая переехала в Румынию. Она рассказывает, как по-разному голландцы и румыны понимают гостеприимство. В Голландии, если сосед зашел к тебе попросить соль, ты даешь ему соль и закрываешь за ним дверь. В Румынии, если ты придешь днем за солью, то тебя затащат к вечеру в погреб, а к утру ты, может быть, вернешься домой. До приезда в Румынию она не могла себе представить, что люди могут так легко расставаться с своим личным временем и комфортом ради гостеприимства. Я читала книгу и думала, как же мне это напоминает Молдову.

Любить – это хотеть вдохнуть запах человека

Ты становишься взрослым, когда тебе больше не хочется менять своих родителей, наоборот, ты начинаешь понимать, что они – лучшие на свете, идеальные.

У меня четверо детей и я надеюсь, что их останется столько же в тот день, когда меня не станет на свете.

Нет большего счастья, когда все любимые здоровы.

Павел Зинган