Когда папа у тебя директор проектного института, а потом и вице-премьер, то для тебя он все время на работе. Мы с братом уходили в школу, когда он спал, а он приходил домой, когда мы уже спали. Может поэтому, мне так запомнились наши редкие походы на рыбалку. Помню, как мы идем домой с озера на Рышкановке, я держу трехлитровую банку, в которой плавают несколько пойманных рыбок, мы точно не знаем, что с ними делать, но я гордо несу их домой.

Я учился в Москве, в МГТУ Баумана еще во времена СССР. Жить тогда в Москве и учиться в Баумана – это значило иметь доступ ко всем культовым группам, от Гребенщикова и «Звуки Му», до «Кино» и «Бригады С». Как-то раз мы попали на концерт Гребенщикова в какой-то трехкомнатной квартире. Квартира была набита людьми, он пел в одной комнате, но звук был во всех трех. Это было волшебное впечатление. «Сарафанное радио» тогда было точно настроено на «квартирники». Непонятно как мы узнавали о следующем и оказывались там.

Новое поколение этого, наверное, не поймет. Но во времена «бауманки» мы ходили по ночам биться за билеты в театр. Это были именно битвы. Без драк, все-таки в очереди стояли будущие интеллигенты, но с техничным выталкиванием от касс группы противников из другого института. Билеты на спектакли московских театров были в страшном дефиците, вся страна приезжала в Москву и стремилась попасть в театр. Продажа билетов была отдельным бизнесом, но небольшое количество попадало, для приличия, в кассы. Кассы открывались в 8 утра, но мы приходили занимать очередь в 12 ночи. Приходили группы из разных университетов и молча пытались вытолкнуть другую группу от кассы. Если тебе везло, то ты попадал утром в кассу, покупал две пары билетов, одну отдавал организатору «толпы» за работу, но у тебя оставалась заветная пара. Если ты хотел познакомиться с девушкой, то было достаточно только сказать: «Идем сегодня в театр?». Так я посмотрел «Юнону и Авось» с Караченцевым в главной роли. Когда он пел, зал плакал.

В какой-то момент я осознал, что не могу не заниматься общественной работой. С тех пор 10-15% своего времени я отдаю вещам, от которых я не жду никаких дивидендов. Я считаю что, каждый должен тратить часть своего времени и сил чтобы делать лучше мир вокруг себя.

В 2000 году, по программе обмена, я прожил четыре месяца в США, в Кентукки, в маленьком городке Боулинг Грин. Три месяца в университете, месяц в американском банке. Там я увидел, что такое семейный бизнес по-американски. Мне показывали бизнесы, где работало всего несколько человек, а обороты превышали 10 миллионов в год. Одна из компаний продавала подержанные запчасти для автомобилей, работала семья из 4-5 человек. В год они «делали» миллионов пятнадцать. Причем, большую часть денег они зарабатывали на новых деталях, но приезжали к ним все из-за тех поддержанных, которые они снимали с самолично разобранных ими автомобилей. Я был так впечатлен, что вернувшись из Штатов, через четыре месяца уволился с работы и начал собственный бизнес.

После института я должен был по «разнарядке» вернуться в Кишинев и работать на компьютерном заводе. Но, в итоге, вернулся я в «никуда», завода уже не было, а я пошел работать программистом в банк. Чтобы ты понимал, сервер всего банка тогда был машиной с 286 процессором, двумя мегабайтами оперативной памяти и 80 мегабайтами на жестком диске. Один айфон его мог бы заменить с лихвой. Операторы работали на компьютерах, у которых даже не было жестких дисков, платежки вручную набивали, лучшие вводили больше тысячи платежек в день.

Когда я начал бизнес, в банках еще не было интернет-бэнкинга. Я нашел продукт одной российской компании, и мы обслуживали 60-70% банковского рынка Молдовы.

Я сделал себе конструктор из двух фраз. «Делай что должно, и будь что будет». И из фразы одного писателя, что настоящий писатель, это тот, кто не может не писать. Для меня это правило: «Делай то, что ты не можешь не делать, а там будь что будет».

В 2008 году, когда я уже был Президентом ассоциации ИТ компаний, мы встречались с ректором Технического университета и я, достаточно жестко, критиковал университет, что он не готовит нужных кадров. «Если ты такой умный, сказал ректор, то вот иди и покажи, как надо преподавать». С тех пор я преподаю в Техническом университете. Начинал читать «Банковские системы», сейчас читаю только мастерат, два курса, технологии будущего и системное мышление. Значимых денег преподавание не приносит, но нравится, или если перефразировать под мое правило, я не могу не преподавать.

Системное мышление – это навык удерживать в голове сложное.

Я сейчас рассказываю о 12 технологиях, которые изменят современный мир. Но если бы это было бы казино и мне нужно было бы сделать ставку только на одну технологию, я бы поставил на искусственный интеллект.

Моим детям 13, 15 и 18 лет. Они меня подтолкнули к мысли, что мне стоит создать простой курс, что нужно знать детям о будущем мире. Очень важно начать с того, чтобы структурировать то, чему надо обучаться. Чтобы не пропустить что-то важное.

Никогда не заставлял своих детей что-то учить специальное, ну кроме обязательной школьной программы. Они видят книги, которые я читаю, они слышат подкасты, которые я слушаю. Я подбрасываю им «плюшки», когда они чем-то интересуются. Это моя политика ненасильственного навязывания контента. Им должно быть интересно.

Как стоит учить детей? Я люблю хороший чай, кофе и вино. Мои дети это видят, я всегда давал им попробовать. Мне нравится наблюдать, как у них растут знания о тех же чаях или винах. Моя старшая дочь уже так хорошо понимает вино, что я абсолютно уверен, она уже никогда не будет пить плохой алкоголь или алкоголь, чтобы напиться. Мне кажется, что так стоит учить и всему остальному, не только культуре разбираться в напитках.

Моя жена – очень умная женщина. Она приехала в Молдову из Казахстана, не зная ни слова по-румынски. Сейчас она государственный секретарь в Министерстве Финансов. Она умеет сосредоточиться и быстро разобраться во всем, что ей захочется.

Однажды я пошел в знакомый винный бар, взял разные бокалы, налил в них одно и то же вино и дал попробовать дочери. Никогда не забуду ее эмоций. Она не могла поверить, что это не четыре разных вина и, особенно, не четыре разных аромата.

В жизни у меня было несколько раз, когда я был сильно испуган. Но это было больше в молодости. Во взрослой жизни мой самый большой испуг был, когда меня задержали в иранском аэропорту и мне светило два месяца тюрьмы и 70 ударов палками. Я сидел запертый в комнате, без паспорта и телефона и ждал, что решат иранские власти. Это был хороший урок, что нельзя быть беспечным и стоит разобраться заранее в культуре страны, куда ты едешь. Я поехал в Иран в поиске новых деловых контактов, рынок загадочный и, потому, интересный. И у меня с собой были лекарства, содержащие спирт. При въезде на них никто не обратил внимания, но при выезде меня задержали. «У вас запрещенный алкоголь». Отобрали телефон и паспорт, четыре часа утра, посольства Молдовы в Иране нет, я сижу один в комнате и не знаю, что будет дальше. Мне до сих пор кажется, что мне просто повезло. Когда меня снова начали допрашивать с переводчиком, полицейские вдруг позитивно среагировали на то, что я избывшего СССР, но, главное, у меня оказалась визитка иранского президента ассоциации ИТ компаний. А его, оказывается, на должность утверждает руководство страны. Визитка и СССР помогли мне, после часа переживаний, улететь домой.

Первый раз я прочитал «Три мушкетера» и был в восторге. Но потом я перечитал книгу, когда стал постарше, и они мне страшно не понравились. Все чем они занимались эти четыре алкоголика, это искали деньги на выпивку, били слуг и плохо к ним относились, в общем, на моих героев больше никак не походили. Другое дело – капитан Блад. Вот тут все в порядке. Рыцарь без страха и упрека.

Я из того поколения, которое читало книги с фонариком под одеялом.

Бесконечно могу перечитыватьБронислава Виногродского. Это лучший в мире переводчик основополагающих китайских текстов, таких как Дао Дэ Дзин или Книга Перемен. Меня поразило, что в поиске новых смыслов он переводил их с китайского на русский, потом последовательно осуществлялись переводы на английский и немецкий, и опять на русский. И ему было интересно, а вдруг при нескольких переводах появятся новые смыслы.

Я был в Перу, я был на Амазонке, я был в Азии и во многих странах, но никогда я не видел такой девственной природы, как в те три дня, когда спускался на байдарке по зимней реке в России. Два дня это была красота пополам с пронизывающим холодом, а на третий день я вполне мог умереть. Без всякой подготовки и разведки мы прошли тридцать километров порогов. Как я потом узнал, каждый год там погибало три-четыре человека. После одного из водопадов нас прижало на байдарке к дну. Не знаю, как мы все-таки выгребли, очень жить, наверное, захотелось, но когда потом мы посмотрели на наши металлические весла, они были погнуты об воду. Об этом сплаве я рискнул рассказать родителям только через несколько лет, в тот год мне было 19.

Можно считать, что нас всех сделали на каком-то заводе. Кого-то мужчиной, кого-то женщиной, кто-то может поднять 200 килограмм, кто-то может выучить высшую математику. Это как грузовичок пятитонный и болид Формулы 1. Грузовичок на треке перегорит и умрет, болид не перевезет и мешка картошки в деревне. У каждого из них свое призвание. И это счастье, когда ты находишь для чего ты пришел в этот мир.

Высшее счастье для человека, когда он может соответствоватьидее самого себя.

Павел Зинган