Бороду и усы я отрастил для китайцев. Мы были на выставке, и я понял, что сегодня китайцы не узнают, что они говорили со мной вчера. Европейские лица им сложны для распознавания так же, как и нам китайские. Нужно было придумать пятно на лице, желательно оригинальной формы. Борода и усы были самым легким решением.

Когда кончатся карантины и ограничения, Китай будет первое место, куда я полечу. Первая причина – бизнес. Но есть и вторая. Китай – это великая страна и великий народ. Всего за тридцать лет из полностью зависимой экономики они шагнули в мировые лидеры.

Моя бабушка говорила: «Banii au si tiganii». Она никого не хотела обидеть, у каждого времени свои поговорки. Она точно знала то, что хотела сказать. Деньги ничего не говорят о человеке.

Я верующий, но редко хожу в церковь. Мне не нужно посредники для общения с богом. Я, как могу, стараюсь придерживаться заповедей, которые записаны в Библии. Мне кажется, что это моральный код и мощное социальное послание. Если бы мы жили по заповедям, хотя бы восемьдесят процентов из нас, мы бы уже жили в утопически идеальном обществе.

Идеальный выходной? Я буду ужасно банален, это день с семьей. Из-за работы чувствуешь жуткий дефицит общения с ними. Недавно мы с младшей дочерью вышли прогулять в Дендрарий и несколько километров прошли, держась за руку, и не отпуская друг друга.

Наша первая дочь родилась, когда мы были еще совсем молодыми. Через пару недель после ее рождения я понял, что у меня появилась новая миссия и сверх задача. Есть два человека, за которых я теперь несу ответственность. Чуть позже миссия кристаллизовалась в то, что я в ответе за их счастье. Теперь уже, после рождения второй дочери, за счастье трех людей.

Старшая дочь, наверное, будет биотехнологом и сама будет строить себе карьеру. Но если младшая дочь не пойдет в семейный бизнес, придется рожать третьего ребенка.

Никто не обещал, что будет легко.

Мир и вселенная ничего не должны нам. Если хочешь хотя бы просто сдвинуться с места, нужно прилагать массу усилий. Эволюционный процесс обрек нас на постоянную борьбу. Если ты не принимаешь это условие, то состояться ты не сможешь. Эволюция не даст. Не зря Бог сказал, что мы будем в поте лица добывать хлеб свой.

Один мой товарищ сказал про разные стили музыки, что настоящее искусство – понятие над жанрами. То же самое и религия. Неважно, ты христианин, буддист или мусульманин. Важно в какие моральные принципы ты веришь.

Когда моя карьера наемного менеджера окончательно закончилась, я полностью потерял ориентиры. Поехал с друзьями в паломничество на Афон. Без подготовки, первый раз, очень тяжело подниматься в гору. Мы уже выбиваемся из сил, и тут нас обгоняет группа тучных и явно состоятельных мужчин на осликах. И тогда меня пробила мысль, которая потом помогла мне состояться как бизнесмену. Есть легкий путь – сесть на ослика, и есть правильный – натереть мозоли, упариться до седьмого пота, но сделать все самому. Я тогда понял, буду подниматься на свой Афон без ослика и уже сам за себя. Это и дало мне силы.

Никакого прозрения в выборе виноделия, как бизнеса, у меня не было. Я просто проанализировал для себя десяток бизнес-планов и выбрал оптимальный.

Виноделие – это ремесло.

Меня коробят напыщенные аналогии, что виноделие – это искусство. Слишком много людей хотят быть художниками и слишком мало готовы стать ремесленниками. Я хочу стать хорошим ремесленником в виноделии.

Если выехать за пределы Кишинева, а я делаю это несколько раз в неделю, мои виноградники в 180 километрах от города, то понимаешь, что Молдова – это огромный скелет динозавра, на котором бактерии доедают то, что осталось от него, добывая последние куски калорий. Мы еще живем за счет того скелета, который остался со времен СССР.

Если бы мне дали 10 миллиардов и сказали бы: «Потрать их на Молдову», то половину я вложил бы в ирригацию. Построил бы сеть каналов от Прута, Днестра и Дуная. Черное море не сильно пострадает, если мы заберем у него пригоршню воды. А вторую половину я бы вложил в образование и медицинский хаб. Пока у врачей страны еще есть код Гиппократа в крови, я бы построил кардио и онко центры. Почему их? Я бизнесмен – это самые рентабельные направления в медицине. Пусть к нам приезжают не только из-за стоматологического туризма.

У Молдовы есть только два ресурса. Люди и земля. Как бы цинично это не звучало, но либо мы развиваем эти ресурсы и лет через 15-20 начинаем процветать, или…. Не хочу заканчивать эту фразу.

Самое опасное для нас, что за двадцать лет в Молдове выродились токари. На всю страну пару пенсионеров, к которым надо записываться за месяц.

Сейчас я живу на винодельне, но хочу начать там и спать. Поэтому мы обязательно построим там шато. Только это не будет замок, в замке я спать не хочу.

Моя жена – домохозяйка, но мой бизнес – семейный бизнес. Все важные решения принимаются вместе на кухне. И дочери часто тоже сидят с нами.

Моей старшей дочери – девятнадцать лет, младшей – восемь, но они обе уже умеют дегустировать вина. В конце концов, я же молдаванин.

Если бы мне нужно было дать дочерям одно напутствие, я бы сказал: «Вы ничего никому не должны, и вам никто ничего не должен».

Кроссовки и одежду я донашиваю до дыр. Уже жена тянет меня за руку в магазин, но я все упираюсь. Я консерватор и привыкаю к одежде. И не только к ней.

Нам повезло, что нас заставляли читать Толстого и Достоевского в школе. Тогда мы вроде ничего не поняли, а вдруг, через пятнадцать лет, оно взяло и выстрелило. Не могу представить себе жизнь без «Бесов» и «Воскресения».

Неудача – всегда только последствие твоих решений.

Есть отрывок из «Гроздьев Гнева» Стейнбека, который много для меня значит. О засухе и погибшем урожае кукурузы. Когда женщины смотрят на погибшее поле и на лица мужчин. И важно только одно. Лица мужчин. Когда женщины понимают, что эти лица спокойны, спокойно становится и им. Нет такой беды, которую нельзя было бы стерпеть, лишь бы она не сломила мужчин.

Павез Зинган