Почему все меньше людей смотрят и читают ведущие СМИ? Может одна из причин, что сама подача новостей безнадежно устарела?

Коротко предисловие – вопрос. Пригласите любого своего знакомого на чай с пирожными. Усадите за стол. И расскажите две истории.

Одну, как историческую справку, что в Америке в 1800 году численность бизонов составляла 30-40 млн. животных, а к концу века они были почти поголовно истреблены: осталось менее одной тысячи. И, почти чудом, бизон как вид был сохранен в национальных парках (кстати, знаменитый Йеллоустонский национальный парк был создан в штатах в 1872 году, всего через 11 лет как в России отменили крепостное право)

Вторую историю расскажите, как соседская девочка нашла котенка со сломанной ногой, вылечила, выкормила и вон он, кстати, бежит по двору.

Могу поспорить, что вторая история вашего собеседника тронет сильнее. Потому что она личная. И это не хорошо и не плохо, так устроен человек. В конце концов, глаза-уши-мозг у нас тоже личные, вот и мир мы воспринимаем также, лично.

Причем здесь СМИ?

Личный пример сегодняшнего утра. Завтракаю у мамы. Доедаю яичницу с картошкой по-маминому. Чтобы картошка чуть аль дэнте :) и яйцо чуть сыроватое. Впереди два бутерброда с мармеладом. И смотрю по телеку на кухне программу про Вторую Мировую войну.

Сначала идет общий СМИ-шум. Миллионы погибших, сотни тысяч разрушенных домов. Статистика, которая должна ужасать, но она не ужасает. К ней ухо уже привычно. Потому что штампы, штампы, штампы. А потом две истории очевидцев. Показывают таких еще бодреньких старичков.

Первая история «немецкая». Мы немцы, солдаты, точнее уже военнопленные. Война кончилась совсем недавно. Что с нами будет – не знаем. Вдруг у ворот лагеря появляется  английский танк. Едет вдоль стены, выбирает место. Отводит орудие в башне назад, разгоняется, выламывает ограду и останавливается. Из люка показывается англичанин, совсем молоденький, и на плохом немецком кричит нам: «Война окончена, вы свободны, идите по домам». И сдает танк обратно. Мы стоим, никто не решается сделать первый шаг.

Вторая история «еврейская». Всю войну меня прятали в одном немецком доме. В подвале. Не выходил ни разу. И вдруг сын хозяина зовет меня наверх, на кухню. Поднимаюсь. Роется в ящике кухонного стола, достает немного денег и говорит: «Война закончилась, можешь идти, искать своих».

Бабушка прошла войну, так что генетическая память у меня еще работает. Перестаю есть, перестаю слушать маму, пропускаю через себя две истории.

Война во всем ее ужасе. Без штампов.

Раз уж жить не могу без журналистики, перевожу все на рельсы журналистики. Почему я, как и большая часть молдаван, не смотрит молдавский телек и не читает молдавские СМИ? Потому что там нет ничего лично для нас. Безликие штампы и пустые интервью с заранее предсказуемым началом, серединой и концом.

Почему Трамп пишет в твиттер? Потому что он хочет (и, кстати, судя по результату, может) достучаться до миллионов тех, кто его поддерживает. И пишет личные сообщения. (Нет, я не сторонник Трампа)

Какой будет журналистика, которую будут смотреть или читать?

Личной.

А вся остальная, построенная на штампах, отойдет в мир иной, когда политикам надоест тратить на нее деньги за низкой эффективностью. Рекламодатели ведь уже почти перестали это делать.