Если бы я не была артисткой, я могла бы стать политиком. У певицы и политика много общего: и за тем, и за другим идут массы, и тот и другой должен уметь красиво себя подать. Разница лишь в том, что артист дарит радость, политик хочет ее подарить, но не всегда получается.

Пойти в политику – это билет в один конец. После этого ты, навряд ли, сможешь вернуться в творчество.

Чем ярче улыбается артист, тем громче он плачет в откровенно плохие моменты.

Из всех, кому должно быть хорошо, я всегда последняя в списке. Сначала стараюсь, чтобы хорошо было окружающим меня людям, а потом думаю о себе. Психологи скажут, что это неправильно, но мне так комфортно.

Если у радуги 7 цветов, то у творческого человека их 77. У состояния, когда тебе плохо и когда тебе хорошо огромное количество оттенков. И в тот момент, когда тебе очень очень хорошо или очень очень плохо, рождается настоящий хит.

Первая эмоция – самая правильная. Ты потом можешь о ней пожалеть, но знать, что на тот момент это было единственно искренним решением.

Никогда не стала бы бухгалтером, не люблю считать деньги.

Были времена, когда денег было только на треугольник пиццы, и я думала, когда его лучше съесть, утром или вечером. Поэтому сегодня я точно знаю цену деньгам, но никогда за них не держусь.

Я слишком открытый человек, чтобы говорить о своей личной жизни.

Бабушка часто говорила, что если я хочу стать настоящей большой артисткой, то придется выбирать – семья или карьера. Но перед выбором оказывается человек любой профессии, тут важно не ошибиться с приоритетом на данный момент, здесь и сейчас.

Каким сильным бы ты не был, когда появляются дети, у тебя появляется слабое место.

Есть недостающие паззлы в моей общей картине, чтобы я назвала себя абсолютно счастливым человеком.

Как лекарства спасают от боли, так объятия сына меня спасают от плохого настроения.

Не знаю, как это работает, но принцип бумеранга определенно существует. И никогда не знаешь, откуда прилетит.

Все и всегда не так однозначно, как кажется. В юности ты уверен, что никогда не простишь предательства, с возрастом ты даже не можешь четко сказать, что это такое. Наверное, мудрость в этом и заключается, чтобы ко всему и ко всем не относиться категорично.

Я должна была переехать в Москву, когда мне было 18 лет. Я тогда стала победительницей «Новой волны» и мне предложили хороший контракт. Но я была сильно влюблена и отказалась. Конечно, я об этом жалела. Но жизнь все расставляет на свои места и, судя по всему, мое место в Москве именно сейчас.

Российский шоу-бизнес не страшный, он непредсказуемый и обязывающий играть по определенным правилам. Я их принимаю, стараясь при этом максимально остаться самой собой.

Если у артиста пошла волна, ее нужно уловить и покорить. Сейчас я занимаюсь тем, что покоряю свою волну.

Стремно петь, когда в зале сидят такие профессионалы, как Лариса Долина. Но ничто так не окрыляет, как пара добрых слов из ее уст в твой адрес.

Я не злопамятная, я добропамятная. Редко помню зло, но всегда помню добро, которое когда-либо для меня сделал человек.

Одиночество – комфортное для меня состояние. Редкое, но комфортное. Я легко могу улететь на уикенд одна. Как правило, в Париж. Франция – это место, где я восстанавливаюсь.

Заказать в номер отеля что-то вкусненькое, а потом грызть себя, что наелась на ночь глядя, это про меня.

Каждый из нас носит маски. Самая сложная для меня была та, когда я выступала на сцене, дарила людям праздник в день, когда исполнилось девять дней со дня смерти любимого дедушки.

Евровидение оставило для меня двоякий след – чувство несправедливости по поводу судейства и огромную армию «еврофанатов». Второе для меня важнее.

Кто бы мог подумать, но в Европе меня активно поддерживает ЛГБТ сообщество.

Я думала, что время быстротечно, пока на финале Евровидения во время выступления у меня не выпал из рук микрофон. За секунды, что я его ловила, чтобы войти во второй куплет, в голове пронеслось десятки мыслей, как будто прожила маленькую жизнь.

Англия на первом месте по стримингу и скачиванию моей новой песни на английском языке «High Heels». Всегда об этом вспоминаю, когда читаю комментарии «да, с ее английским…».

У меня есть любимый сын Кристиан, а сейчас вынашиваю моего второго ребенка – академию детского творческого развития «Little Beatle». Может, звучит громко, но я это делаю не только для себя, но и для страны. В Молдове есть много талантливых людей и я вижу своей задачей раскрыть их потенциал и даже продемонстрировать миру.

Я не боюсь стареть. Под правильным соусом возраст придает женщине шарм и красоту, которой в молодости нет.

Чего я боюсь, так это оглянуться на свою жизнь и понять, что ты не сделал чего-то важного. Поэтому лучше сделать то, что хочется, чем потом жалеть о том, чего не сделал.

Мне 33 года и я чувствую, что иду в правильном направлении…

Кристина Цуркан