Мы смотрим на произведения искусства, восхищаемся, недоумеваем почему они так дорого стоят, замираем, отворачиваемся, но редко думаем о людях, которые были авторами этих произведений.

В мире, у коллекционеров и музеев, хранится более 250 картин водяных лилий Клода Моне. Или «кувшинок».

«Кувшинки в цвету», одна из 250, картина, написанная Моне в период с 1914 по 1917 год, была продана на Christie’s, 8 мая 2018 года за 84 с хвостиком миллиона долларов. Между прочим, писал ее Моне уже «по памяти», в мастерской, а не на натуре. К тому времени у него уже была катаракта, более-менее удачные операции, зрение он не потерял, но восприятие цветов, все-таки, изменилось. Да и лет ему было уже прилично. 74-77 лет.

Вот эта картина

Почему кувшинки? Почему столько кувшинок?

Начнем издалека. Сам термин «импрессионизм» появился благодаря ранней картине Моне Impression, soleil levant (Впечатление, восходящее солнце), написанной в 1874 году, когда ему было 34 года.

Тогда Моне был еще беден, мог зимний сезон прожить на одной картошке и к мэтрам искусства никто его не относил.

Еще через 10 лет, к сорока трем годам, Клод Моне стал зарабатывать чуть лучше, достаточно, чтобы снять себе сельский дом в 60 километрах от Парижа. В деревушке Живерни. Через семь лет он смог позволить себе купить этот дом. Потом пришел успех. То есть успех уже был, пришел финансовый успех.

Если бывало, что Моне продавал свои полотна всего за двадцать франков, — тогда как чистый холст стоил четыре. То теперь доход Моне от продажи картин доходил до 400 тысяч франков в год. Для сравнения, парижский рабочий зарабатывал 1000 франков в год.

Моне был заядлым гонщиком. Первый штраф за превышение скорости Моне выписали в 1904 году. В 1905 году его коллекция авто стоила 32 тысячи франков. Моне так любил скорость, что мэру Живерни пришлось огласить распоряжение, в котором автомобилям предписывалось проезжать по деревне «не быстрее лошади, бегущей рысью».

Что делает обычный человек, на которого свалилось такое богатство? Путешествует, развлекается, просаживает деньги, купается в роскоши. Что сделал Моне? Надарил подарков (теперь это были бы откаты) муниципию Живерни. Ему разрешили изменить русло местной речки и в большом саду Моне появился большой пруд, японский мостик и, главное, первые в тех местах лилии. Была попытка, чтобы в саду прижились лотосы, но им не понравился климат. А кувшинки прижились.

И – все.

Больше Моне никуда особенно из Живерни не уезжал. Мог бы побывать в Египте, Алжире, Англии, России, Нью-Йорке, денег хватало, но он никуда не уезжал от кувшинок.

Девятнадцатый век поменялся на двадцатый, импрессионисты из революционеров стали «олд скул», в моде были уже другие течения, но Моне писал кувшинки.

Катаракта, смерть любимой жены, смерть старшего сына. Пару лет депрессии, без картин – и снова кувшинки.

Первая мировая война, Моне уже больше 70 лет, на фронт его не призовут. За эту войну Франция потеряла миллион мужчин, фронт подходил и к Живерни, Моне помогал госпиталям продуктами и писал кувшинки.

В честь окончания войны он подарил Франции восемь огромных картин с кувшинками, два метра высотой, 17 метров общей длины. Для них были созданы два особый овальный зал – Оранжери – где картины хранятся до сих пор.

В 1999 году в этот зал привезли еще 60 картин Моне с кувшинками, это была самая большая их встреча.

Почему кувшинки? Почему столько кушинок?

Причем в кувшинках Моне нет перспективы, нет начала пруда, нет конца. Вода, кувшинки, блики, отражение неба в воде. Всегда разное, с разным освещением, разными тонами.

Несколько десятилетий основоположник импрессионизма писал в основном только кувшинки.

Почему?

Мне не удастся задать этот вопрос Моне на интервью.

Я был в Париже один раз и тогда не знал истории про кувшинки. Второй раз я начну с «Оранжери».