В прошлом году, в интересах одной из молдавских компаний, я начал строить нетворк в бизнес-среде Узбекистана. Позже работа была приостановлена, но интересные контакты остались, более того, мы продолжаем поддерживать общение, обмениваемся новостями и информацией.

Деловой нетворк, возможно, самый ценный актив в бизнесе. Поэтому, когда недавно представилась возможность сделать интервью с Розой Газизовой, я, конечно, такой возможностью воспользовался, ведь каждое интервью может стать ключевым звеном в чьей-то цепочке нетворкинга.

История в бизнесе Розы Газизовой началась в Узбекистане, продолжилась в России, потом - Бирма и Бангкок и, снова, Узбекистан.

Теперь – интервью.

Роза, добрый день. «Эксперт по корпоративным финансам» - за этим профессиональным определением может скрываться далеко не одна специализация. На чем специализируетесь вы?

За годы моей практики мне приходилось решать самые разные задачи, но если определить акценты моей специализации, то я – эксперт в области повышения операционной эффективности и повышения стоимости бизнеса, а также эксперт в области оценки бизнеса и его потенциала.

На каких проектах вы сконцентрированы сейчас?

В данный момент у нас несколько проектов. Закончили проект по оценке Компании (в сфере ИТ технологий) и подготовке собственников компании к переговорам по продаже доли бизнеса. Сейчас консультирую международную логистическую компанию по созданию совместного предприятия в РУз – логистического центра. Также совместно с коллегами ведем ряд проектов по улучшению качества управленческого финансового учета, в том числе для понимания собственниками и топ менеджментом наличия ресурсов для развития компании и их распределения.

Но большая часть проектов у нас — это поддержка в процессе привлечения инвестиций, а именно создание пакета инвестиционной документации, оценка рынка и оценка бизнеса.

Тогда следующий вопрос очевиден, его бы задала любая иностранная компания, заинтересованная в рынке Узбекистана. Насколько развит рынок инвестиционной экспертизы в Узбекистане?

Пока его нельзя назвать высоко конкурентным, особенно если говорить о такой нише, как оценка бизнеса. Я столкнулась с тем, что зачастую у оценщиков “шаблонный” подход к оценке и нет глубинного изучения и погружения в сам бизнес и его нишу на рынке. Каждая компания индивидуальна и каждый кейс по слиянию/приобретению/продаже уникален. Более того всегда сложно оценить стартап. А ведь от оценки бизнеса зависит в том числе насколько успешен будет раунд привлечения финансирования.

А вы работаете и со зрелым бизнесом, и со стартапами?

Да, конечно. Мы работаем со зрелым бизнесом и со стартапами, которые на стадии коммерциализации проекта.

Меня выручает не только знание теории, но и многолетняя практика (Andersen/Ernst&Young, МегаФон), когда мне приходилось не только применять различные методы оценки, но и, зачастую, создавать новую методологию. А за теоретическую и ресурсную базу, которую используют эксперты во всем мире,  могу только поблагодарить профессора корпоративных финансов и оценки Школы бизнеса Стерна Нью-Йоркского университета - Асвата Дамодарана. Я училась у него лично на программе TRIUM EMBA в 2010-2012, а его материалами пользуюсь уже порядка 20 лет. Благодаря своему опыту Асват Дамодаран известен в финансовых кругах как “Декан Оценки”.

Интересно, а вам самой никогда не хотелось попробовать себя в качестве преподавателя?

Периодически я, как раз, преподаю. C 2023 года преподаю Управленческий учет в университете Webster Ташкент – если не ошибаюсь, это один из ведущих в Узбекистане университетов, где преподавание ведется только на английском языке. Меня пригласили как преподавателя-практика. Я считаю, что преподавание — это очень благодарная профессия, потому что ты помогаешь молодёжи развиваться и открывать для себя мир знаний, вдохновляя их стремление к обучению.

Расскажите о своем бэкграунде и об источниках вашего опыта. Вы родились в Узбекистане?

Да. Здесь же закончила университет. Поступила на иностранные языки, но потом перешла на экономику на английском языке обучения. Факультет по управлению бизнесом (известный как ФУБ) при ТГТУ оказался и ступенькой к первой работе. Мой преподаватель экономики был малазиец. В то время в Узбекистане открылась новая сотовая компания с узбекским и малазийским капиталом. Моего преподавателя пригласили на должность финансового директора, а он, в свою очередь, пригласил в команду меня.

Не знаю, как в Узбекистане, но у нас в Молдове мобильные операторы с иностранным капиталом были одни из самых «продвинутых» с точки зрения организации бизнес процессов компаниями на рынке…

В Узбекистане тоже так было. Думаю, мой опыт работы в телекоме был одной из причин, почему позже меня пригласили работать в Arthur Andersen в отдел по слияниям и поглощениям компаний. Я была первым сотрудником этого нового отдела.

«Big 4» - идеальная площадка для старта карьеры любого эксперта.

Тогда это была еще «большая пятерка». Но, согласна с вами, такая работа – как знак качества. После строчки в CV о работе в Big 4 никто уже не интересуется даже твоим дипломом об образовании, Big 4 говорит само за себя. В Узбекистане я работала над проектом оценки «Узбектелеком», государство тогда рассматривало возможность приватизации компании. Но процесс приватизации был приостановлен, а я переехала на работу в Москву. В Москве же фокус был тоже на слияниях, поглощениях и оценке телеком компаний, но, неожиданно для меня, мне предложили заняться еще одной отраслью – медийным рынком.

Это было в начале 2000-х?

Да.

Но он тогда, практически, еще был совсем неорганизованным. Больше хаос, чем рынок.

Не было даже общепринятых замеров рынка. В лучшем случае объем рынка определяли путем анонимного опроса крупных игроков рынка. Мне «дали» издательский рынок. Сначала он показался мне скучным, но только до тех пор, пока я не погрузилась полностью в процесс. Я участвовала в продаже доли «Комсомольской правды» и «Известия» шведскому игроку, в продаже «Желтые страницы», спасала от банкротства «Крестьянку», оценивала журнал «Эксперт», телеканалы REN TV, TV 3, Московия, работала с издательскими домами как Conde Nast, Madame Figaro в общем оказалась в эпицентре рынка.

Сменили специализацию с телеком рынка на рынок медиа/рекламы?

Нет. Параллельно были и «телекомовские» проекты. Вплоть до того, что мы занимались оценкой Киргизтелекома для Ростелекома, оценкой ряда интернет провайдеров. И в какой-то момент я почувствовала усталость от работы нон-стоп в консалтинге и мне захотелось уйти «в индустрию». Учитывая мой опыт – в компанию сотового оператора. А учитывая расклад сил на рынке, то – в «Мегафон». Только я задумалась об этом, как получаю приглашение из «Мегафона».

У Юнга это называется «синхроничность». Иногда в неё прямо хочется поверить…

Мне предложили возглавить департамент аналитики. В тот период «Мегафон» начинал агрессивную политику по скупке компаний, зачастую решение о покупке могло быть принято так быстро что анализ ее целесообразности осуществлялся уже после покупки. Мы с моей командой смогли внести кардинальные изменения в эту практику. Уже через 2-3 года без заключения нашего департамента не принимались никакие важные решения. Наш департамент потом был преобразован в Контролинг и Управление рисками. Мы готовили информацию и стоимостной анализ для предоставления топ менеджменту для принятия решений. Анализ покрывал такие задачи как анализ тарифных планов и рекламных кампаний, как и любые стратегические инициативы, капитальные расходы и значимые операционные расходы.

Думаю, что опыт работы в «Мегафон» сделал вас «лакомым» специалистом для любой сотовой компании в СНГ.

Возможно. Но мне захотелось попробовать себя в работе не только на рынке СНГ. В 2010 году произошли серьезные политические изменения в Мьянме (Бирме). В стране начался настоящий бум прихода иностранных компаний, шутка ли – новый рынок в 60 миллионов человек. У меня за спиной уже был проект запуска компании по платежным системам в Скопье и, в 2012 году меня пригласили работать в Мьянму.

Ваши первые впечатления? Страна точно для нас экзотичная…

Не назову это шоком, но мне предложили, что работать буду в Мьянме, а жить часть месяца в Бангкоке и только часть месяца в Янгоне. В 2012 году на улицах Янгона вы могли увидеть только людей в национальной одежде, даже джинсы были в диковинку, и инфраструктура и бытовые условия были, мягко скажем, не самые привлекательные. Зато был настоящий драйв в бизнесе, многие глобальные компании буквально рванули на рынок Мьянмы.

Давайте угадаю, консалтинг или телеком?

Ни то, ни другое. Меня пригласили в инвестиционную компанию, по сути мини инвестиционный банк. Мы привлекали инвесторов и предлагали им инвестиции, а когда стало понятно, что объектов для инвестиций просто не хватает, стали сами с нуля запускать компании. Так я, например, инициировала запуск с нуля микрофинансовой компании, которая до сих пор работает в Мьянме. Более того, то как я презентовала кейс для получения лицензии произвело такое впечатление на Министерство финансов, что они сделали наш кейс стандартом подачи документов для других апликантов.

Сколько лет вы проработали в Мьянме?

На второй год работы инвестиционная компания, в которой я работала приняла решение свернуть бизнес в Мьянме, но я уезжать не хотела. Я только сформировала такие ценные для работы в Азии личные контакты и не хотела терять приобретенный капитал нетворка. Поэтому я и начала работать финансовым директором в той микрофинансовой компании, чьим автором я была. Параллельно я зарезервировала один день в неделю для консалтинга. В Мьянме, кстати, я успела поработать и как преподаватель разговорного английского языка. Но в 2017 году большие изменения стали происходить у меня на родине, в Узбекистане. И я решила, что мой опыт может быть полезен и применен у меня дома.

Вы вернулись в Узбекистан?

Какой-то период я делила свое время между Москвой и Ташкентом, но рынок Узбекистана становился для меня все интереснее и интереснее. Я создала свою консалтинговую компанию ООО SOGD Advisory Consult и начала свою практику здесь.

Как вы оцениваете потенциал развития Узбекистана? Я уже слышал сравнения Узбекистана с Дубаем по перспективам роста.

Для такого роста нам ещё предстоит много что сделать, но предпосылки к этому есть. В первую очередь – это молодое поколение Узбекистана. Cредний возраст в Узбекистане составляет в среднем 29 лет. При населении порядка 37 миллионов, мы самая многонаселенная страна в регионе, это действительно очень перспективный рынок, если он продолжит вектор сегодняшнего развития на открытую экономику.

Во-вторых, Узбекистан обладает стратегически выгодным положением в Центральной Азии, служа связующим звеном между крупными рынками Европы и Азии. Это открывает возможности для развития транспортных и логистических маршрутов. В-третьих, страна богата природными ресурсами, а также имеет сильную сельскохозяйственную базу, способную поддерживать как внутреннее потребление, так и экспортные возможности. В-четвертых, с реформами увеличивается роль частного сектора в экономике, что приводит к повышению производительности и инновационности. И в-пятых, Узбекистан активно работает над укреплением международных экономических отношений, включая участие в многосторонних торговых соглашениях и улучшение инвестиционного климата для иностранных инвесторов.

Конечно, есть и вызовы, такие как необходимость дальнейшего улучшения бизнес-среды, реформирование банковской системы и борьба с коррупцией. Однако учитывая текущие тенденции, Узбекистан имеет все шансы стать одним из ключевых экономических центров в регионе.

Какие ваши планы на будущее?

Моя цель — гармонично сочетать профессиональную деятельность в сфере финансового консалтинга с активным взаимодействием с образовательными институтами. Я стремлюсь продолжать вносить свой вклад в развитие академической среды, одновременно реализуя проекты, которые способствуют развитию местного бизнеса.