Моя первая работа, связанная с общепитом, была работа в Макдональдсе. Мне 20 лет, я учусь на факультете банки и финансы, впереди довольно понятные перспективы, но желание быть как можно скорее независимым и самодостаточным берет верх, и я уезжаю по программе «Work&Travel» за американской мечтой.

Первые дни в Америке быстро дают понять, что американская мечта – это ничто иное, как огромный кропотливый труд. Каждый день, с максимальной отдачей и с четким представлением конечной цели.

В Макдональдсе я проработал около месяца, но именно этот опыт стал точкой отсчета, когда я окончательно распрощался с детством и юношеской беззаботностью и начал знакомиться со взрослой жизнью по ее новым законам.

Когда тебе 20 лет, тебе кажется, что ты уже много всего знаешь и понимаешь, у тебя есть свое амбициозное «Я», есть характер и принципы. И тут ты попадаешь в среду, где тебе говорят, что и как делать, и это говорят дети. В Макдональдсе тогда работали американцы 15-16 лет и мне нужны были определенные усилия, чтобы принять это за норму. Тут начинается ломка себя и своих убеждений, и ты как будто все начинаешь с чистого листа.

Теперь я точно знаю, что, чтобы начать думать по-другому, нужно оказаться в абсолютно непривычных для себя условиях.

Каждый сам себе задает уровень, когда ему достаточно того, что есть. Мне всегда было мало. Я всегда хотел пробовать, идти дальше, всем интересоваться и развиваться. Поэтому мой рабочий день в Америке начинался в 5 утра, когда я шел на работу в гольф клуб, потом работал в ресторане, а в свободное время подрабатывал в отеле.

В какой-то момент и этого стало мало, и после долгих поисков я нашел работу, которая, спустя много лет, предопределит то, чем я занимаюсь сегодня. Это был небольшой, но топовый и достаточно дорогой ресторан в курортном городе в штате Вермонт, Манчестер. Владелец этого ресторана, по совместительству шеф-повар, был американец по имени Джон – на редкость образованный человек, который чуть ли не единственный из всех, кого я встречал в Америке, знал такую страну, как Молдова и где она находится. Джон взял меня работать на гриль, и я начал изучать внутреннюю кухня ресторанного бизнеса. Кто мог тогда подумать, что этот опыт мне не только когда-нибудь пригодится, но и станет в каком-то роде определяющим.

А пока, до открытия моего первого ресторана, была разная работа, в том числе и на стройке в Англии, потом в Ирландии. Когда ты за полгода за границей зарабатываешь столько, сколько у нас за несколько лет, ориентиры и цели меняются уже безвозвратно.

Навсегда остаться за границей помешал, наверное, слишком разный менталитет, к которому я, навряд ли, когда-нибудь привык бы.

Хотя, банки и финансы я, все-таки, окончил, после долгих поисков, решив найти себя в Кишиневе, я пошел работать не по специальности, а в компанию, которая являлась и является до сих пор основным дистрибьютором алкоголя премиум класса. Тогда это была небольшая компания, с которой на протяжении десяти лет мы работали, изучали и даже формировали сегодняшний рынок.

Я возглавлял отдел «хореки», поэтому работал почти со всеми заведениями, которые были на то время. Пожалуй, этот опыт окончательно оформил мою мысль открыть ресторан.

Torro Grill – это реализации идеи предложить вкусное качественное мясо за вменяемые деньги. Десять лет назад, когда мы открыли наш первый ресторан, в Кишиневе заведения с похожим концептом по ценам были или очень выше среднего, или их не было, вообще.

Даже, когда тебе кажется, что про ресторанный бизнес ты знаешь все, у тебя есть классная идея, хорошие компаньоны и даже список потенциальных клиентов, ты должен быть готов к тому, что у местного рынка есть свои правила, о которых ты узнаешь по ходу. Нам потребовалось чуть больше года, чтобы понять, что проект «Torro Grill», все-таки, получился.

Когда ты едешь в Грецию, приходишь в ресторан, достаточно средний по интерьеру, сидишь на пластиковых стульях и платишь по 50 евро за стейк, это считается нормальным. Ты же в Греции. В Кишиневе так не работает. У нас должно быть идеально все: интерьер, атмосфера, обслуживание, люди, на которых идут люди и при этом не должно быть дорого.

Никому не нравится ставить высокую наценку, но иногда это единственный способ выжить. Потому что ты работаешь либо на наценку, либо на объем. Необходимого объема в нашей стране нет. Да, при пандемии среди ресторанов произошел некий естественный отбор, но, в любом случае, количество по-прежнему превышает спрос, конкуренция остается высокой, а людей в нужном объеме нет.

Ресторанный бизнес всегда требует контроля. Потому что либо зарабатываешь ты, либо зарабатывают на тебе.

Есть два типа сотрудников: одни сразу приходят исключительно ради денег, другие – ради идеи и возможной перспективы. Вполне нормально и то, и другое. Но если в какой-то момент идея не подкрепляется финансово, она испаряется и на ее месте не остается ничего.

Я абсолютно не верю в альтруизм.

В детстве нам часто говорят, что дурак учится на своих ошибках, а умный – на чужих. Мне уже 40, а учиться на чужих ошибках у меня так и не получается.

Как-то с компаньонами мы взяли в управление комплекс «Лукойл» на Рышкановке. Боулинг, бильярдный зал, несколько ресторанов, большая терраса. Это была огромная территория, большая арендная плата и большие вложения. У нас была четкая картинка, как это должно быть и, вроде, правильные подсчеты, но что-то пошло не по плану и у нас не вышло. Сожалею ли я потерянных вложениях? Нет. У всего должна быть своя цена, и у опыта, в том числе.

На сегодняшний день у нас десять торговых точек, среди которых несколько ресторанов, бургерных и магазин. Каждый последующий проект предопределяют несколько факторов – деньги всегда должны работать, жажда к новому и нам по-настоящему нравится то, чем мы занимаемся.

Для меня важно прожить жизнь так, чтобы оставаться честным парнем, не подстраиваясь под обстоятельства.

Какой путь бы ты не прошел и в каком направлении не двигался, всегда необходима поддержка и источник мотивации. В моем случае – это моя семья.

Кристина Цуркан