Приз Каннского кинофестиваля 1979 года получил фильм «Китайский синдром» об аварии на атомной электростанции. С годами это стало ироническим выражением об ожидании катастрофы, несмотря на то, что в реальности такого события не происходило. После рабочей поездки в Китай архитектор Ирина Гречухина рассказала о своём «китайский синдроме» и о своих «приключениях молдавского архитектора в Китае». И проще было написать интервью как рассказ от первого лица. По-другому не получалось.

Начало. Ночной звонок, голос явно издалека: «Ирина, у меня, с моими китайскими партнерами есть помещение под клуб в «небольшом» восьмимиллионном курортном городке Шэньчжэнь на берегу Тихого океана, между Гуанчжоу и Гогконгом . Помещение в новой гостинице, у моря. Днем это еда, ночью клуб. Возьмешься за проект? Плачу за срочность. Клуб надо запустить через 30 дней».

…и  что я думаю в этот момент? Что деньги за срочность это здорово? Но в случае явного провала никто платить не будет, а за 30 дней клубы не открываются. За три месяца в авральном порядке? Да. За девять месяцев в авральном порядке?  Да. За…? Да. Но не за 30 дней! Это нереально… И вдруг, кто-то моим голосом говорит: «Хорошо, я приеду».

Слушаю Иру и думаю…опыт работы лет 15, дети, значит, с чувством ответственности вроде все в порядке, деньги зарабатывает уж не только в Китае. Что должно толкнуть человека на такую авантюру? Жажда приключений? Желание проверить себя на «разрыв». Беспечность? Подставляю себя на ее место. Я? Да никогда. Я, как и Ира, даже в английском не силен, а уж тем более в китайском. Что я там потерял в Гуанчжоу?

Прибытие. Под крылом «маленький» китайский городок Гуанчжоу. «Всего» 22 миллиона человек. «Небоскрёбы, небоскрёбы, а я маленький такой…» Небоскребов больше, чем в Кишиневе киосков для продажи прессы и пирожков. Из самолета выходишь в тропики. Пахнет сыростью, жарой и рыбой. Несколько часов на машине до места, где будет будущий клуб. И уже тикает таймер обратного билета, до отлета из Китая осталось меньше 8 дней.

Китайские крестные отцы. Кроме моего русскоязычного заказчика меня встречают два его китайских партнера. Один владелец здания, второй - застройщик. Владелец похож на мафиози из фильмов про «якудза», (хотя откуда  якудза в Китае?)). Колоритная внешность - один глаз не открывается, от этого второй не выглядит более приветливым. Но прием нам  устраивают торжественный. Главный принцип -  работа потом, сначала церемонии. Вопросы через переводчика, креветки в каком-то безумно неэкологичном масле и (кажется) со свиным салом. Деловой ужин затягивается. Темнеет, а так  хотелось бы дойти до помещения, обмерить и отослать в Кишинев размеры для начала работы.

Обмеры и WeChat-ы. Понятно, что деловой ужин с заказчиком важнее обмера помещения. Поэтому замерять приходится в темноте, подсвечивая себе телефоном. Помещение пока почти девственное. Кое-где торчат провода коммуникаций и голые стены. Теперь пора передавать данные в Кишинев, в офис. Тоже мне задача в век интернета. Но, оказывается,  в Китае это тоже задача. Потому что доступа к gmail или Facebook, или Viber, или Skype НЕТ! Великая китайская стена – это не та стена, что видна из космоса. Великая китайская стена – это невидимый предел тлетворному западному информационному влиянию. Но интернет есть, и есть WeChat, истинно китайское изобретение, в котором можно и чатиться, и покупать, и искать. Устанавливаешь WeChat в Кишиневе, и преградой общению остается только шестичасовая разница во времени.

Поиск концепта.  По ночам тур по ночным клубам и ресторанам Гуанчжоу. Необходимо понять, что в тренде у китайцев. Оказывается.. и это немного шокирует…дизайн ближе к нашим 90-м: все яркое, с золотом, помпезное и с перебором.

В любой непонятной ситуации покупай свет. Итак. До конца командировки в Китай осталось  всего семь дней. Пока офис предлагает расстановку мебели и оборудования и  «рэндэрит» эскизы будущего ресторана, можно (и нужно) заняться закупками. И если все еще непонятно, то можно начать со света, пусть он послужит отправной точкой. В конце концов, свет меньше привязан к точным размерам помещения. Иду к своему китайцу проводнику Коле (понятно, что зовут его «Шунь бынь вань», но он когда-то несколько лет прожил в СССР, и для удобства русского уха предпочитает представляться Колей) и говорю: «Поехали за светом». Поехали, отвечает он. Только ты, Ирина, цены не обсуждай, ты европейка, и тебе цены поднимут. Ты только выбирай… Ну, выбирать я умею… Точнее, я так думала, пока не приехала на «рынок света». Стою и смотрю на  этот «рыночек». Тридцать (!) пятнадцатиэтажных зданий, в которых продается только (!) свет: освещение, лампы, люстры, торшеры. А я привыкла смотреть все, перед тем, как выбрать. И в моем мозгу возникает трещина, как на вековой льдине в Северном Ледовитом океане, вот сейчас я или останусь здесь жить в свете до конца своих лет, либо выберу первое подходящее и отвалю.

Без языка. Мой переводчик Коля не выдерживал мой график, поэтому у меня был еще и переводчик Толя. С остальными 20 миллионами китайцев, которые меня окружали достаточно близко, я устанавливала невербальный контакт. Точнее, не устанавливала его вовсе. Думаю, что к четвертому дню был готов чертеж барной стойки. Ось для клуба. И края стойки, как крылья, должны были повиснуть в воздухе. Чертеж у меня в руках, но кто его исполнит в реальности - непонятно. Ни Коля, ни Толя не могут найти человека или организацию, которые бы взялись за эту стойку. И, напоминаю, осталось уже не 30, а 26 дней до открытия клуба. Наконец, вроде, просвет проявился. Нашли. Едем часа четыре. Город сменяют заброшенные промзоны, такой милый китайский постапокалипсис. Приехали. Нас встречает хозяин компании. По-английски он не говорит. В словарный запас Коли или Толи чтение чертежей и технических особенностей не входит. Я понимаю: это ж***. И тут происходит чудо. Китаец разворачивает чертежи, и мы с ним, на одном языке разговариваем часа два. Оказывается русский и китайский чертежный совпадают на 100%. Такого взаимопонимания у меня не было давно (например, нашим молдавским строителям, очень часто чертежи приходится дополнять жестами, мимикой и даже звуками). Самое забавное - Китай очень странная страна, дядечка который взялся и сделал стойку, оказался попутно миллионером. Странная страна Китай.

Еда для архитектора. Нельзя работать и не кушать. Но кушать в Китае китайское – это подвергать риску европейский желудок, а за ним и европейскую трудоспособность. Они очень любят жарить все на масле. И, такое впечатление, что сливать масло после жарки – это преступление против всех китайских богов. Но даже если его сливают… Там, где я была, недавно прошло одно судебное дело, пара изворотливых китайцев на улочке ресторанов, которая идет под уклон, в конце улочки собирала из сточной канализации отработанное масло, что-то с ним из вежливости делала и продавала обратно хозяевам тех же ресторанов. В общем, раз в день я выходила кушать что-то европейское. Но дорого, блин. Визит в итальянский ресторан без чудес – 40-50 евро за то, что у нас стоит 10 или 15 евро.

Должность белого человека. Европеец в Китае пока еще сильно выделяется. Женщины могут подойти и сказать (Коля переводил): «Какая вы красивая». Мужчины смотрят, но, надо отдать должное, не позволяют себе не лишних слов, ни лишних жестов. И есть чувство защищенности. 

Из Китая в Милан. Будешь смеяться, но сразу после Китая я улетела в Италию, на озеро Комо. И в первый вечер столкнулась, когда вышла погулять одна, с компанией арабов. Больше я одна из номера не выходила. Ладно, это лирика. Хотя, чтобы с лирикой закончить, я должна была бы мимимишно взвизгнуть: «Китайские дети!» Боже, какие они красивые. Фарфоровые куклы!

Восемь дней. На восьмой день я улетела. Клуб открыли уже без меня через 22 дня.  Чем рассказывать о невероятном, проще невероятное показать. Вот фотографии работающего клуба. Китай. 

Говорят, есть черные дыры, где энергия исчезает. Китай – это черная дыра наоборот. Там энергия копится, даже скорее, варится. На плохом масле, в «маленьких» городах по пять миллионов человек и в больших городах по двадцать миллионов, они накапливают и накапливают энергию. И когда-нибудь она выплеснется, и они отправятся завоевывать мир. Не оружием, а своим образом жизни. Они иные. И в Китай надо было поехать и надо возвращаться. Для переключения масштабов. Зачем я в это влезла? Ну, точно не ради денег. Деньги мне, как и всем нужны, но когда попадаешь в такую ситуацию, о них уже не думаешь. Это драйв, или проверка себя и своей команды на прочность, или подготовка к чему-то новому в жизни. Потому что после этой поездки я не смогу теперь всегда делать объекты за полгода или девять месяцев. Иногда да, буду. Но мне снова захочется попробовать создать что-то за 30 дней. Есть же прецедент в истории, когда объект побольше занял всего семь дней, и то – воскресенье было днем отдыха.