Первый раз, когда я посмотрел «Поздний квартет», я остался в восторге. Как будто прожил зиму в Нью-Йорке в обществе музыкантов мирового уровня, инструментов Гварнери, чужих страстей и непростых решений.

Но потом я обсуждал этот фильм со своим другом, музыкантом. И понял, что пропустил половину оттенков. Половину деталей.

Мой друг начал с того, что попросил меня включить фильм еще раз и внимательно вслушаться в монолог Кристофера Уокена, с которого начинается фильм. Понятно, что я его пропустил, кто вслушивается в монологи о музыке на первых минутах фильма?

Вы бы тоже его пропустили, поэтому прочитайте его сейчас. Пожалуйста.

«…Мы начнем с опуса 131 который Бетховен считал своим любимым.

Он состоит из семи частей, хотя в то время стандартом считалось четыре. И все они связаны, поэтому между ними нельзя останавливаться. Ни отдыха, ни настройки. Бетховен настаивал, чтобы квартет исполнялся без перерыва, без пауз.

Возможно он пытался указать на некую целостность и единство случайных событий из жизни. Или, будучи глухим, одиноким, предчувствуя конец, он считал, что у него нет времени останавливаться, делать паузы.

Для нас это означает, что при такой долгой игре без пауз инструменты в какой-то момент расстроятся, причем каждый по-своему. Бардак! Что же нам делать? Остановиться? Или бороться, пытаясь подстроиться друг под друга до самого конца, пусть даже не в унисон.

Я не знаю. Давайте выясним…»

Чисто технически, с точки зрения музыканта, это значит, что через 20-30 минут активной игры (а опус 131 Бетховена длится дольше), инструменты неизбежно расстроятся. Это незаметно неискушенному слушателю, но для музыкантов это как резать вагю тупым ножом, или залить дизель в бак бензинового «Порше». Но нужно играть дальше. Нужно играть дальше, видя, как фальшивит партнер. Нужно подстраиваться под его фальшь, чтобы результат был, если не идеальным, то максимально хорошим…

Это уже ничего вам не напоминает?

В фильме – это 25(!) лет вместе выступлений одного квартета. Подготовка к юбилею, когда, вдруг, выясняется, что у виолончелиста начинается болезнь Паркинсона и на тончайшей игре это уже сказывается, а «второй скрипке» надоело быть лучшей второй скрипкой во всем, но только второй.

Это в фильме.

А в жизни? Двадцать пять лет в браке? Двадцать пять лет в партнерстве в бизнесе? Двадцать пять лет в одной профессии?

Вот еще раз прочитайте. Например, двадцать пять лет в браке.

«…Он состоит из семи частей, хотя в то время стандартом считалось четыре. И все они связаны, поэтому между ними нельзя останавливаться. Ни отдыха, ни настройки. Без перерыва, без пауз. У вас нет времени останавливаться, делать паузы.

В какой-то момент инструменты расстроятся, причем каждый по-своему. Бардак! Что же нам делать? Остановиться? Или бороться, пытаясь подстроиться друг под друга до самого конца, пусть даже не в унисон.

Я не знаю. Давайте выясним…»

Если я вас зацепил – смотрите.

Вот трейлер