«История искусства» с «Семеркой». О рубрике

Эта рубрика началась со знакомства с владельцем Calarasi Divin Ильдаром Халитовым. Я написал интервью с ним, но знакомство на этом не прервалось. Как-то за кофе я рассказал ему, что давно хочу вести рубрику по истории искусства. Я – 100% не искусствовед, черпаю информацию из книг, программ на YouTube и интернета. Но мне нравится писать свои варианты этих историй, выбирать из них те акценты, что зацепили меня.

Дивин – «благородный» алкоголь. Его создание – тоже искусство. Как партнер для рубрики об искусстве он идеален. Ильдар со мной согласился.

Но линейка Calarasi Divin – десятки дивинов. Какой выбрать?

Я – за честность. Несколько лет назад я писал рекламную статью о Calarasi Divin и меня угостили «семеркой» XO. Понятно, что есть дивины большей выдержки и они прекрасны. Но сердцу ведь не прикажешь. Мне так полюбилась «семерка», что с тех пор почти всегда у меня дома есть такая бутылка. Что может быть лучше, чем налить себе вечером 20 граммов дивина, полюбоваться им на свет и сделать один, но восхитительный глоток? Или несколько капель дивина плеснуть в кофе?

Поэтому, когда Ильдар одобрил партнерство с рубрикой об искусстве, то «семерка» даже не обсуждалась.

Рубрику буду обновлять по выходным.

Первая публикация о Сергее Щукине. История – фантастическая. Невольно задаешь себе вопрос, а сможет ли наш век повторить такие истории? Или, не дай Бог, повторит?

Слом стереотипа

Если бы вам рассказали о русском купце конца XIX – начала XX века. Например, такое. Сын основоположника одной из трех российских семей, которые контролировали рынок мануфактуры (ткани) в царской России. Унаследовав империю отца только расширил её. Использовал все передовые изобретения эпохи промышленной революции. Лично вникал во все аспекты производства и бухгалтерии. Только в Москве его бизнес, если воспользоваться современной терминологией, ежедневно закрывал от 5 до 6 тысяч чеков. В год – это поток в полтора-два миллиона покупателей. Причем – только в Москве, не считая магазинов по всей России.

В 1905 году, во время Первой революции в России, когда бизнес по понятным причинам на неопределенное время замер, рискнул, скупил в Москве почти все остатки ткани по низким ценам и, когда страна вернулась к нормальному ритму жизни заработал только на этой операции миллион рублей. Это почти миллиард рублей в наше время.

Так вот, каким вы себе представляете такого русского купца году так в 1906? Водка, балалайка, черная икра половниками? Наверное, такие тоже тогда были. Но Сергею Щукину (а все факты выше – это о нем) в 1906 году исполнилось 52 года, и он в 1906 году купил в Париже свою первую картину Гогена. А потом в столовой Щукина висело уже 16 картин Гогена.

Скажете, вот же нувориш, решил вложиться в искусство? Но тогда над ним смеялась вся Москва. По тем временам Гоген был «мазней». Правда в нашем веке за картину Гогена «Когда свадьба?» Ведомство музеев Катара заплатило 300 миллионов долларов, но общество часто считает «мазней» что-то, чем потом безусловно восхищается. Вкус у Щукина оказался правильный.

Щукин и Великие Французы

Знаете, во сколько была оценена коллекция «французов» Щукина в 2012 году экспертами аукциона Сотбис?

В восемь с половиной миллиардов долларов! (Интересно, подтолкнет ли кого-то из молдавских бизнесменов эта история к инвестициям в искусство?)

Щукин «угадал» Матисса. Он первым стал покупать его работы, по сути, дал Матиссу возможность развиваться как художнику. Их отношения были такими близкими, что Матисс приезжал к нему в Москву, чтобы лично развесить «лучшим» образом свои картины в доме Щукина. Матисса тогда не принимали даже во Франции. Нужна была смелость покупать его картины.

Щукин «угадал» Пикассо. Тот еще творил на грани бедности, когда Щукин приобрел его первую работу. 50 работ Пикассо – итог Щукинской коллекции, самой большой в мире.

А еще Сезанн. Ренуар, Дега… Список можно продолжить.

Счастливый богатый коллекционер? Баловень судьбы? Все не так.

Спасение в картинах

У Щукина была любимая жена, три сына и дочь. В 1905 году в Москве-реке утонул его старший сын. Через два года умерла, скорее всего от горя, жена. Потом застрелился второй сын. В Москве стали поговаривать, что это рок его коллекции. По тем временам она не вписывалась ни в какие рамки и всех раздражала.

Щукин отправился в паломничество. Два месяца в пустыне, по дороге к монастырю. Начал писать дневник. Писал, что никак паломничество не помогает. Что воспоминания только сильнее.

И уехал в Париж, к любимым художникам. Там было спасение. Коллекция росла. Открыл двери дома, к нему мог попасть и незнакомый человек, только чтобы посмотреть картины. Щукин лично показывал гостям картины. На его коллекции вырос весь русский авангард, все молодые русские художники перебывали тогда в его доме.

18 лет пустоты

У Бродского есть стихотворение на смерть опального Жукова.

Сколько он пролил крови солдатской
в землю чужую! Что ж, горевал?
Вспомнил ли их, умирающий в штатской
белой кровати? Полный провал.
Что он ответит, встретившись в адской
области с ними? «Я воевал».

Щукин ни с кем не воевал. Он только создавал. Создавал бессмертную коллекцию. И, кстати, рабочие места на своих фабриках и магазинах.

В 1917 году – революция. В 1918 – дом и коллекцию Щукина национализировали. Он смог уехать. Уехать во Францию. Какие-то деньги он точно смог вывести. Во Франции он прожил еще 18 лет, умер в 82 года. Не в бедности.

Но ни одной своей картины он не смог забрать с собой. Во Франции, хотя его любимые художники, а с Матиссом и с Пикассо он дружил, были рядом, он больше с ними не встречался. Особых свидетельств, как Щукин прожил эти 18 лет нет. О чем он думал 18 лет, чем жил? Никто уже не узнает. Дневников этого времени не сохранилось.

18 лет пустоты? Так себе награда за предыдущую жизнь.

Коллекция Щукина

Его картинам повезло. Троцкий любил Пикассо и поэтому в 1918 году картины Щукина не сгорели в печках. Его особняк был превращен в Музей Западного искусства. Ни одна картина не пропала. Правда, в 1948 году Сталин решил, что французские импрессионисты и абстракционисты – люди упадочные, искусство их для строителя социализма вредное и музей «Щукина» закрыли. Но картины хватило ума сохранить и их разделили между Эрмитажем и Пушкинским музеем.

Коллекция, собранная «пламенным» Щукиным – сохранилась для нас.

 А еще Щукин был маленького роста и чертовски сильно заикался, так что Пикассо он говорил: «Пппппикассссо», над чем многие подшучивали.

Великая история. Было бы здорово, если бы повторилась одна её часть. Про созидание и интуицию. И никогда – другая. Про разрушение и потери.